Те, кто прятал клады (особенно если это были колдуны, которые знались с нечистой силой, или злобные скряги), нередко ставили к ним охрану. Эти существа так и назывались: кла-дохраны, кладовики, кладенцы или кладовые.
Иногда ими были существа мифические, сверхъестественные: Хозяйка Горы, белая змея, Торный хозяин, Великий Полоз, разбойник Ку-деяр и т.п. Оберегали сокровища и зачарованные животные: прикованный цепями медведь, змея медяница, черная кошка, филин. Кладово-го в ночь на Ивана Купалу могут выбрать из своей среды бесы. Однако чаще всего это были существа, напоминающие человека (одетые в золотые и серебряные одежды), — а то и заклятые люди, освободить которых или невозможно, или очень трудно.
Многие разбойники ухитрялись заклясть на сбереженье кладов духов мертвецов — несчастных свидетелей сокрытия драгоценностей. Рассказывают, что в начале XIX в. во Владимирской губернии разбойничал атаман Рощин, который зарыл множество награбленного добра в разных местах. К каждому кладу Рощин приставлял сторожа: отрубал голову одному из землекопов и клал ее на крышку сундука с богатствами, а потом заклинал, и духи мертвых становились кладенцами-кладохранами.
Иногда кладовой отдает сокровище почти без сопротивления, ну разве что устроит небольшую бурю, или наводнение, или медведей науськает, или другого мороку напустит, чтобы попугать счастливчика. Тут главное не испугаться и не растеряться, не позволять отвести себе глаза, а если выскочит, например, с ревом медведь, успеть сказать ему:
— Я сам тебя съем! — и все будет хорошо.
Иногда кладохранами бывают те люди, которые сами их зарыли, но проклятые небесами. Как правило, это душегубцы и разбойники, чьи мучения прекращаются только в день Светлого Христова Воскресения, да и то если они сами откроют клад и пожертвуют его на благотворительность и строительство церквей. А до тех пор хозяева кладов выступают в роли самых страшных и свирепых кладенцов, пугая и мучая кладоискателей — и мучаясь сами от адских чудовищ, которые терзают их тела. К примеру, разбойника и душегубца Стеньку Разина, прикованного рядом с его сокровищами, сосет за сердце огромный змей, да и участь других супостатов не слаще.
Скряги, которые не могут расстаться с накопленными сокровищами, тоже частенько выступают в качестве кладохранов. Они умудряются зашить или запрятать деньги в ту подушку или одежду, которая непременно окажется в гробу после их кончины, даже оставляют на сей счет определенные указания. Если ожесточенные поиском наследства родственники в конце концов догадываются, где оно схоронено, и вскрывают гроб, то вместо денег находят змей, лежащих там, где скупец припрятал свое добро.
