ТАЙНИКИ И РУДНИКИ
В начале 30 годов, когда на Украину обрушился голод, а страна нуждалась в валюте для индустриализации, археолог Игнатий Стеллецкий обратился к Сталину с предложением отыскать казну князя Вишневецкого и серебряные рудники гетмана Мазепы.
Польский князь Иеремия Михаил Вишневецкий, был одним из богатейших и могущественнейших магнатов на Украине. Он владел 53 городами и множеством сел. Иеремии принадлежало множество замков, но главную свою резиденцию он устроил в Лубнах, стоявших в центре Вишневечины. Здесь в конце 30-х годов XVII века началось строительство замка-крепости. Для этого в Лубны прибыли опытные архитекторы, монахи бенедиктинского ордена. За год на высоком холме над рекой Сулой вознесся неприступный замок с высокими стенами и четырехугольными башнями.
В подземелье замка хранилась княжеская казна. Искусные мастера тщательно замаскировали место входа в сокровищницу и на пути к ней устроили немало хитроумных ловушек.
Прошло три века. Место, где некогда горделиво возвышалась крепость надменного магната, заросло бурьяном, и уже никто не мог вспомнить, где же стоял замок. В XIX веке археологи безуспешно пытались локализовать его местоположение. А в 1914 году археолог Игнатий Стеллецкий нашел документы, позволившие ему предположить, что крепость находилась в урочище Вал.
Он обратился в Лубенскую городскую управу с предложением отыскать казну Вишневецкого. Отцы города выделили средства, и Стеллецкий приступил к работе. Но вскоре он вынужден был уехать на Кавказский фронт. Спустя четыре года с тем же предложением он обратился к местному Совету, Большевики разрешили начать раскопки в урочище.
Слухи о предстоящих поисках сокровищ привели на раскопки более двухсот человек. Работы велись полтора месяца. Гипотеза археологов нашла подтверждение. Сняв толстый слой мусора и земли, Стеллецкий обнаружил плиточный пол и фундаменты замка. Были найдены старинные перстни, оружие, курительные трубки и даже документы. Затем раскопали подземный ход.
Эта находка взбудоражила город. Под толстым слоем угля, который предприимчивые селяне тут же разобрали для самоваров, в самых неестественных позах лежали скелеты погибших гайдуков. Казалось бы, до желанной цели рукой подать. Стеллецкий предполагал расчистить всю замковую территорию и тогда уже начать поиски хода в заветное подземелье. Но тут местный совет заявил, что у него нет средств, и запретил продолжать раскопки. А спустя три года в Москву уехал и сам Стеллецкий.
В 1930 г., когда на Украине начался голод, археолог передал в Народный комиссариат финансов докладную записку с предложением отыскать спрятанные сокровища, — на средства от их реализации можно было купить хлеб.
Еще раз о кладе Вишневецкого он вспомнил в 1934 году, в письме к Сталину, где, перечисляя наиболее известные исторические клады, предложил «организовать своего рода сухопутный «Эпрон» на предмет извлечения во всесоюзном масштабе бесплодно для социалистического строительства пропадающих зарытыми в советскую землю валютных и музейных ценностей, в виде особого при Главзолото сектора по извлечению кладов».
О сокровищах Иеремии Стеллецкий писал: «Научные и практические работы здесь уже произведены. Остается приступить к генеральным раскопкам, которые потребуют с месяц времени и, по смете... около 5 тысяч рублей (для производства этих работ в текущем сезоне время еще не ушло)». Ответа на свое письмо археолог не получил.
Зато сотрудников Наркомата финансов заинтересовало следственное дело петровских времен, которое Стеллецкий разыскал в одном из московских архивов.
В 1716 году на пирушке в городе Глухове «черкашенин» Михайловский учинил скандал с господами офицерами». Он «ругал их матерно» и бил, а когда ему пригрозили гневом Петра I, Михайловский гордо заявил:
«Если я пропаду, то и государь пропадет». Михайловского арестовали. Не выдержав пыток, в Санкт-Петербурге он рассказал историю о своем знакомстве с «челядником» изменника гетмана Мазепы. Тот и поведал ему, что в Батурине, в стенах западного дворца, Мазепа замуровал сокровища. И еще, сказал Михайловский, ведомо ему, что при Мазепе в некоторых украинских городах (в каких, он не знает) вырабатывалось золото.
Сенат доложил об этом деле Петру I, и тот приказал все расследовать. В Батурин снарядили команду, и солдаты четыре дня искали сокровища во дворце, в склепе, в подвалах, но так ничего и не нашли. Тогда разыскали писаря, который повинился глуховскому коменданту: в 1712 году он был в Чернигове, в Троицком монастыре, где монах Илларион сказал ему, что за городом, в двадцати верстах, под селом, в лесу, который принадлежал монаху Вознесенского монастыря, нашли серебряную руду. В правление гетмана Мазепы архимандрит пригласил тайно из Польши специалиста, который и «делал» серебро.
Стеллецкий решился найти старые разработки, доказав тем самым, что его родная Украина богата как серебром, так и золотом. Он стал встречаться со старожилами, «профессиональными» кладоискателями, собирать предания, изучил документы архивов и обошел окрестности города, провел экспедицию по долинам трех речушек, где пытался намыть золото.
Летом 1932 года он возглавил экспедицию из нескольких человек, направившуюся на Украину с заданием от Комиссариата финансов. И, на удивление, спустя два года Стеллецкий отыскал места добычи серебра. Затем на одном высоком совещании было принято решение о разведочных работах в тех местах. Но дальше дело не пошло.
Насколько известно, дальнейших изысканий ни там, ни на месте замка Иеремии Вишневецкого никто не производил. Кто знает, может, улыбнется еще кому-то удача!
